Завтра Новый год. Уже по дороге на космодром отец и  мать  волновались.

Для их сына это будет первый полет в Космос, первый раз в жизни он сядет в

ракету, и им хотелось, чтобы все прошло  самым  лучшим  образом.  Поэтому,

когда им не  разрешили  пронести  в  корабль  приготовленный  для  него  в

подарок, вес которого  оказался  всего  лишь  на  несколько  унций  больше

допустимого, и маленькую елочку  с  очаровательными  белыми  свечами  тоже

пришлось  оставить  на  таможне,  они  почувствовали,  что  их  лишили   и

праздника, и любви к сыну.

Он уже давно лежал с открытыми глазами, ворочаясь с боку на бок,  думая

о брошенном подарке, о том, как быть с праздником, и о том, как жаль,  что

елка с белыми свечами осталась на Земле. Наконец, всего лишь за пять минут

до того, как  проснулся  сын,  он  встал,  чувствуя,  что  придумал  план.

Осуществить  его  -  и  путешествие  станет  по-настоящему   радостным   и

интересным.

   - Сынок, ровно через полчаса наступит Новый год, - сказал он.

   Мать тихо ойкнула, напуганная тем, что он напомнил о празднике. Было бы

лучше, если б мальчик как-нибудь забыл об этом, так ей хотелось.

   Лицо мальчика вспыхнуло от волнения, и губы задрожали.

   - Я знаю, знаю. Вы мне подарите что-то,  да?  У  меня  будет  елка.  Вы

обещали...

   - Да, конечно, и подарок, и елка, и даже больше, - сказал отец.

   У матери дрогнул голос:

   - Но...

   - Честное слово, -  повторил  отец.  -  Даю  честное  слово.  Все,  что

обещали, и даже больше, намного больше. Ждите меня здесь. Я скоро вернусь.

   Его не было минут двадцать. Он вернулся улыбаясь.

   - Осталось недолго.

   - Можно, я буду держать твои часы? - попросил мальчик,  и  ему  вручили

наручные часы, и он держал их, они тикали у  него  в  пальцах,  отсчитывая

последние минуты дня, которые уносились в огне и безмолвии,  в  неощутимом

движении.

   - Все, наступил! Новый год! Где мой подарок?

   - Идем, - отец положил руку на плечо сына и  повел  его  из  каюты,  по

коридору, вверх по трапу; мать следовала за ними.

   - Ничего не понимаю, - повторила она несколько раз.

   - Скоро поймешь. Вот мы и на месте, - сказал отец.

   Они остановились перед закрытой дверью  большой  каюты.  Отец  постучал

телеграфным кодом: три раза и потом еще два... Дверь открылась, а  свет  в

каюте потух, в темноте перешептывались голоса.

   - Входи, сынок, - сказал отец.

   - Там темно.

   - Возьми меня за руку. Пойдем, мама.

   Они перешагнули через порог, дверь закрылась,  в  каюте  стояла  полная

темнота. А прямо перед ними неясно вырисовывался огромный стеклянный глаз,

иллюминатор, окно четырех футов в высоту и шести  футов  в  ширину,  через

него можно было выглянуть в космос.

   Мальчик затаил дыхание. У него за спиной  отец  и  мать  тоже  притихли

изумленно, и в этот момент несколько голосов запели в темноте.

   - С Новым годом, сынок.

   Голоса в  темноте  пели  рождественский  гимн,  древний,  незабываемый;

мальчик двинулся осторожно вперед, пока  не  прижался  лицом  к  холодному

стеклу иллюминатора. Он долго стоял у окна и смотрел  в  открытый  космос,

просто смотрел в бездонную ночь,  где  пылали  свечи,  десять  миллиардов,

миллиард миллиардов белых, прекрасных, пылающих свечей.